Путешествие по художественным мастерским

13 октября 2011
О.Г. Куржукова
Рафаэль и Форнарина. 1821
  Рафаэль и Форнарина. 1821
  Й.Е. Шеффер фон Леонхардскоф
 
 
 

Запах краски, шорох бумажного листа, мерцание холстов вдоль стен… В нашем рациональном, деловом, спешащем куда-то современном мире мастерская художника кажется оазисом спокойствия, умиротворения, вечности. Может быть, поэтому картины с изображением мастерской, атрибутов искусства, автопортреты художников так привлекают внимание посетителей музея.

Великий и вечно молодой Рафаэль в темном бархатном берете поднял кисть – и вот уже на чистом холсте возникает контур будущего портрета его возлюбленной. Пространство теряется в темноте фона, лишь едва различим темно-коричневый мольберт. На переднем плане две ярко освещенные фигуры – художник и его модель. Милая, юная Форнарина с застенчивой и чуть смущенной улыбкой смотрит прямо на зрителя. И мы невольно останавливаемся, встречаясь с ее взором.

Йоханн Евангелист Шеффер фон Леонхардскоф в картине «Рафаэль и Форнарина» (1821) с благоговением и трепетом изображает свой идеал художника, создает образ вдохновенного творческого процесса. Рафаэль на его полотне внимательно всматривается в черты лица девушки, не замечая ничего вокруг. В этот момент для него существует только модель, кисти и краски да туго натянутый на подрамник холст. Для молодого австрийского живописца Рафаэль не просто художник, живший много лет назад, но мечта, красота, гармония, совершенство. Видимо, поэтому мастер, используя гладкую манеру письма, наполняет работу сочными, звучными цветами. Зеленый и красный, синий и вишневый, глубокий черный и сверкающий золотой создают особый приподнятый и торжественный колорит.

В мастерской. 1997
  В мастерской. 1997
  М.П. Митурич-Хлебников
 
 
 

М.П. Митурич-Хлебников в своем холсте «В мастерской» (1997) также затрагивает проблему идеала. В небольшом помещении нет никакого обилия деталей, книг, драпировок, антиквариата – чего, кажется, невольно ждешь в мастерской художника. Складной стул, изящный столик у стены, белая ваза с пышным букетом зелени, легкий мольберт. Эти простые и скромные предметы преображает солнечный свет, заливающий пространство. Нежные тонкие оттенки голубого, розового, сиреневого и оливкового цвета, встречаясь с насыщенными оранжево-красными, желтыми, изумрудно-зелеными, создают особый поэтичный мир. И простая комната превращается во вдохновенный символ чистого, светлого творчества. Для Мая Петровича Митурича-Хлебникова не существовало иной жизни и судьбы вне искусства. Он родился в семье замечательных художников П.В. Митурича и В.В. Хлебниковой, сестры поэта Велимира Хлебникова, и воспитывался в особой духовной среде, питаемой культурой Серебряного века и новейшими художественными исканиями. Представления об искусстве, вынесенные из семьи, по словам самого художника, стали «ориентиром, заветом на всю жизнь» 1. Человек широкого творческого диапазона, он стал одним из лучших иллюстраторов детской книги и работал с такими корифеями детской литературы, как Маршак, Чуковский, Барто. Путешествия по миру помогли ему почувствовать и передать пряный аромат джунглей в рисунках к «Маугли» Р. Киплинга, тонкий колорит Востока в «Сказках Японии». Иллюстрирование «высокой» литературы художника не привлекало, так как в подобных работах не было принято пользоваться цветом. А цвет, его возможности в построении пространства и передаче эмоционального строя произведения всегда были главенствующими и в графических, и в живописных произведениях М. Митурича-Хлебникова. Вот и в рассматриваемом нами полотне ярким звучным пятном выделяется «Голубая обнаженная» Матисса, стоящая на мольберте в центре мастерской. Эта цветная линогравюра, созданная Матиссом в 1952 году, за два года до смерти, как бы концентрирует в себе основные принципы творчества великого художника, который утверждал в своем искусстве идею радости жизни. Гибкие и упругие линии рисунка, лаконизм композиции, глубокий цвет – все это не могло не привлечь русского живописца. Тем более что в одном интервью М.П. Митурич-Хлебников прямо называет Матисса своим учителем 2. «Голубая обнаженная» становится не только центром картины «В мастерской», но и выступает своеобразным камертоном творчества М.П. Митурича- Хлебникова.

Мастерская
  Мастерская
  В.С. Бухаров
 
 
 

Художественное кредо новосибирского живописца В.С. Бухарова несколько иное. Его миру не присуща тихая гармония. Резкие, контрастные цвета, беспокойные линии, столкновение и надрыв – все это мы видим в его «Мастерской» (1982). Большое полотно «держит» окружающее пространство, активно вовлекая зрителя в непростой диалог, обусловленный многоплановостью и метафоричностью композиции. Автор живописными средствами рассуждает о взаимосвязи реальности и мира, созданного творцом. Художник делит картинную плоскость на две неравные части. В меньшей правой царит ночь с глубокими синими, серыми, черными и карминными оттенками. Пространство здесь трехмерно и осязаемо. Крупно, вещественно написан скромный натюрморт из двух красных гранатов и яйца на белой скатерти. Овальный стол, окно, занавеска, картина на стене – этот реальный уголок мастерской кажется островком спокойствия в хаосе ярких цветовых пятен и уплощенного пространства левой части холста. Здесь на активном, пламенно-алом фоне, как вихрь, поднимаются палитра с нанесенной на нее краской, подрамники и холсты, банки и тюбики, мастихины и кисти, эскизы и законченные картины в рамах. Эти «картины в картине» увлекательно рассматривать. Вот чей-то желтый силуэт, вот нежный утренний пейзаж, а это портреты – один, второй, третий… Вот изображение девушки, сидящей в зеленом кресле. Она вся замкнута, нога на ногу, руки переплетены на груди. А, может, это и не картина, а реальная гостья живописца? Над ней – автопортрет мастера, достаточно условный, но узнаваемый. По красному лицу в обрамлении синих волос и бороды скользят коричневые тени. Расположенный на стыке правой и левой части холста - какому миру он принадлежит? Взгляд мастера обращен на зрителя, но, как и Рафаэль Й. Е. Шеффера фон Леонхардскофа, – он весь в созидании. Творчество для В. С. Бухарова – это мощный акт горения, переплавки, в котором художник силой своего таланта преображает, пропуская сквозь себя, окружающий мир. Не случайно полотно наполняет любимый живописцем великолепный красный цвет – символ действия и энергии.

Автопортрет в желтой кофте. 1973
  Автопортрет в желтой кофте. 1973
  А.Г. Поздеев
 
 
 

Большое место тема труда художника занимала и в творчестве замечательного сибирского мастера А.Г. Поздеева. Для него не важны были общепринятые приметы успеха. Маленькая мастерская и возможность ежедневно работать без помех были единственным стремлением и потребностью художника. Как отмечал один из исследователей, « …он создает свой собственный храм и уходит в свою собственную религию Десятки лет Поздеев живет в потрясающе напряженном ритме: работает по двенадцать часов, не имея понятия, что такое выходные и отпуск. Творчество для него – и образ жизни, и удовольствие, и единственный способ душевной разрядки»3. Почувствовать это можно у работ, хранящихся в коллекции Новосибирского художественного музея: «Автопортрет» (1973), «Цветы в новой мастерской» (1980), «Автопортрет» (1978), «Автопортрет в желтой кофте» (1973). Ломаные, нарочито жесткие линии, взрывной колорит, экспрессивный мазок делают последний холст особо запоминающимся. Большие грубые руки художника ловко держат кисть – руки рабочего, а не изнеженного эстета. Рубашка, запачканная краской, темное загорелое лицо. И пронзительно-синие глаза, наполненные нежностью. Эту работу с восхищением воспринимают юные зрители нашего музея, так как интуитивно чувствуют особую искренность художника, его духовную обнаженность.

«Автопортрет в желтой кофте» А.Г. Поздеева, наряду с рассмотренными выше произведениями, входит в зрительный ряд тематической экскурсии «Путешествие по художественным мастерским», рассчитанной на детскую и юношескую аудиторию. На этой экскурсии, которая может быть предложена как отдельно, так и в комплексе цикловых занятий в музее, происходит знакомство с рядом других работ подобной тематики, находящихся на постоянной экспозиции. Это картины А.И. Вычугжанина «Портрет художника В.С. Рогаля» (1963), Н.И. Андронова «Ночью в мастерской (Джокки в мастерской)», В.В. Рожнева «Автопортрет с женой» (1971), Л.Н. Ласиреишвили «Малыш и гостья» (1984), П.П. Кончаловского «Сирень и подрамник» (1953), А.Д. Шурица «Ангел в мастерской», Н.А. Толпекиной «В мастерской» (1982) и другие. В каждой из них мы видим свой образ творца и его мастерской, и через их постижение у зрителя складывается ощущение не только ценности и важности труда художника, но и неповторимости его индивидуальности. Ведь изображение мира живописца в автопортретах, натюрмортах с атрибутами искусства, видах мастерской - это чуть больше, чем бытовой жанр и чуть больше, чем натюрморт или портрет. Это познание его души.

Примечания


1 Д. Урушев. Иллюстрирование – работа каторжная. // НГ EХLIВRIS. 2007. 18 октября.
2 Там же.
3 И. Образцова. Солнечный художник из Сибири. // Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования. 2004, октябрь. С. 119-120.