18 июля 2020 года ушел из жизни искусствовед Павел Дмитриевич Муратов, один из самых глубоких и почитаемых исследователей изобразительного искусства и художественной культуры Сибири ХХ столетия.

Жизнь Павла Дмитриевича неотделима от истории и сегодняшнего дня художественного музея в Новосибирске. Его подвижническим трудом, его щедрыми дарами создавалось это собрание. Его неизменная заинтересованность во всех делах и начинаниях коллег способствовала становлению и развитию музея.

Павел Дмитриевич был одним из первых научных сотрудников Новосибирской картинной галереи, ревностным и увлеченным собирателем ее коллекции, соавтором первоначальной музейной экспозиции, эрудированным экскурсоводом по ней. Тогда, в конце 1950-х – начале 1960-х годов, вместе со своими товарищами и единомышленниками, новосибирскими художниками Н.Д. Грицюком, Л.Н. Огибениным, Х.А. Аврутисом, Н.Н. Мотовиловым, он вел сбор экспонатов для долгожданного нового музея. Благодаря его усилиям и при его непосредственном участии в фонд только что созданной галереи были переданы произведения В.Л. Боровиковского, К.П. Брюллова, В.А. Тропинина, В.М. Васнецова, Н.К. Рериха, И.И. Машкова и других известных мастеров, которые и поныне составляют основу собрания классического отечественного искусства в Новосибирском государственном художественном музее.

В 1960-е годы Павел Дмитриевич предпринял несколько длительных поездок по Сибири, целью которых были встречи с томскими, омскими, барнаульскими, красноярскими, иркутскими художниками, работавшими в 1920 – 1930-е годы, и с их наследниками. Эти удивительные «искусствоведческие странствия» определили его будущую профессиональную судьбу. Они дали начинающему исследователю возможность обнаружить, сохранить и осмыслить уникальные сведения о жизни и творчестве старых сибирских мастеров. И можно предположить, что тогда же впервые ясно проявились и утвердились особые личностные качества Муратова-ученого и художественного критика, для которого искусствознание подразумевало диалог, реальный или вневременной, собеседование, потребность в понимании человека, чье творчество становится предметом изучения. Музей же, благодаря этим встречам искусствоведа с художниками, обрел произведения В.М. Мизерова, И.И. Ляхова, Н.Ф. Смолина, М.Б. Властовой-Вериго-Чудновской и иных авторов, чье наследие раскрывает основные черты сибирского искусства первой трети ХХ века.

На протяжении долгих лет Павел Дмитриевич собирал личную коллекцию произведений сибирских художников. Значительную ее часть составили работы, которые авторы дарили ему в знак дружеского внимания и уважения к его искусствоведческой позиции. В 2006 году это большое, цельное собрание, содержащее картины, графические листы, скульптуры Н.Д. Грицюка, Л.Н. Огибенина, О.Л. Гинзбург, Н.П. Хомкова, Н.А. Толпекиной, А.М. Ананьина, И.А. Табакова, В.Е. Семеновой, В.В. Телишева, Е.Ф. Грунской и других художников, было принесено в дар Новосибирскому государственному художественному музею. Позднее музей с благодарностью принимал и иные дары Павла Дмитриевича: принадлежавшие ему гравюры В.А. Фаворского, работы П.Н. Староносова, В.Н. Гуляева, А.Н. Якобсон и других мастеров, чьи творческие биографии были связаны с Сибирью.

В 1990 – 2000-е годы средоточием профессиональных интересов П.Д. Муратова стала история художественной жизни Новосибирска ХХ века. Этой теме посвящена обширная серия его очерков, основанная на многообразных архивных материалах, собранных ученым, и на его личных воспоминаниях и суждениях очевидца и деятельного участника всех важных творческих событий в культурной жизни города начиная с 1960-х годов. Итоги этих исследований не раз представлялись на музейных научных конференциях, где Павел Дмитриевич был непременным докладчиком. Его исторические очерки и статьи о сибирских художниках постоянно публиковались в изданиях Новосибирского государственного художественного музея.

Многие сибирские музейщики разных поколений находили в Павле Дмитриевиче мудрого учителя, глубокого, понимающего собеседника, доброго друга. Ему был дан редкостный, драгоценный дар человечности, неотделимой от его профессиональных размышлений и исключающей всякую возможность пустословия, отчужденности, фальши в том деле, которому он служил. В этом – его духовное завещание коллегам.