Цветы, холсты, краски и легенды

30 июня 2019
О.Г. Куржукова
Портрет молодой женщины в виде Флоры
  Портрет молодой женщины в виде Флоры. XVII век
  Я. Мейтенс
 
 
 

Тюльпан. Такой удивительный цветок. Он соединяет в себе силу и нежность, стойкость и хрупкость. Один из ранних первоцветов, распустившийся на клумбе тюльпан – это знак пришедшей настоящей весны, знак того, что все невзгоды и тяготы, неприятности и проблемы уходят вместе с холодами. Тюльпан - это обещание счастья.

Голландские художники XVII века, как никто более в истории живописи, могли удивительно точно передать пластику стебля, тяжесть и сочность листьев, неповторимую окраску этого цветка. Во многом это объясняется тем, что тюльпан для Голландии того времени был особым растением. В страну он попал благодаря ботанику Шарлю де Леклюзу. Он высадил тюльпаны в ботаническом саду Лейденского университета, надеясь исследовать их медицинские свойства. Но выдающимися свойствами новых растений оказались не лечебные, а декоративные качества. Голландцы, очарованные красотой невиданного цветка, предлагали ученому большие деньги за луковицы — но тот не хотел ни с кем делиться, и после безуспешных попыток решить дело мирным путем в конце концов луковицы просто выкрали. Так началось то, что вошло в историю под названием «тюльпанной лихорадки».  Разведение тюльпанов стало модным увлечением в Голландии. Тюльпаны выращивали все: бедные – в ящиках на окнах или на небольшом клочке земли перед крыльцом, состоятельные же люди отводили под них огромные сады и оранжереи, не жалея денег на редкие разновидности. Порой цена доходила до астрономических сумм. За три луковицы можно было купить приличный дом в Амстердаме. Вскоре голландские тюльпаны превратились в атрибут богатства и служили одним из подтверждений прочности и высоты общественного положения их обладателя. Именно потому они изображены и на «Портрете молодой женщины в виде Флоры», хранящемся в Новосибирском государственном художественном музее. Долгое время автором этого произведения считался ученик Рембрандта Николас Мас, но сейчас искусствоведческое исследование привело к выводу о том, что полотно могло быть исполнено другим голландским мастером – Яном (Йоханнесом) Мейтенсом (1614 – 1670)[1].

Портрет молодой женщины в виде Флоры. Фрагмент
  Портрет молодой женщины в виде Флоры. Фрагмент
  Я. Мейтенс
 
 
 

Эта картина относится к числу самых старых в нашем собрании. Написанная в середине XVII столетия, она пострадала от времени: потемнел и потрескался красочный слой, трудно разглядеть детали фона, изменился колорит. К сожалению, это необратимые изменения, с которыми современная реставрация справиться не в силах.  Но все же мы можем еще восхищаться и статью изображенной женщины, и ее свободной, полной живого движения позой, и великолепно написанными атрибутами.

Живописец вручает своей модели целый букет разных цветов – и все они, по традиции того времени, не только украшают портрет, но и рассказывают о ее личности. Двухцветный бело-красный тюльпан и его сосед – чрезвычайно редкий и дорогой оранжево-охристый махровый тюльпан, конечно, свидетельствуют об исключительном богатстве изображенной. Маленькие желтые примулы – о желании быть вечно молодой, как весна. Другие весенние цветы – нарциссы – считались символом твердой, несгибаемой воли. Вспомните об их прямых стебельках-трубочках. Сам цветок завянет, но клониться, подобно тюльпану, не станет. Художник изображает нарцисс дважды, как и еще один цветок, для нас несколько неожиданный в букете, – ипомею. Именно вьюнок-ипомею сжимает женщина в правой руке. Как вьюнок вьется вокруг травинки или ствола дерева, так и жена должна быть всегда подле мужа своего. Ипомея – символ брака, верного супружества. И то, что изображенная на портрете молодая женщина выделяет именно этот цветок, по-особому раскрывает ее характер. Быть может, она счастливая новобрачная и портрет заказан по случаю бракосочетания? О любви, страстной, романтической, кажется, говорит и розово-красная роза, написанная художником на первом плане. Но это наша, современная символика. В старину же в Европе роза означала другое: мучения и страдания Иисуса - и была атрибутом христианской веры. Красная роза, по древней церковной легенде, возникла из капель крови Христовой, струившейся по кресту. Ангелы собирали ее в золотые чаши, но несколько капель упали на мох. Из них выросла роза, ярко-красный цвет которой должен напоминать о пролитой за наши грехи крови, а шипы - о мученичестве Мессии [2]. Появление розы в соседстве с нарциссами в эпоху жестоких религиозных войн, которыми была охвачена Голландия в конце XVI - XVII веке, свидетельствует о приверженности изображенной на портрете молодой женщины истинной религии.

Святитель Николай Чудотворец
  Святитель Николай Чудотворец. XIX век
 
 
 

Прекрасные розы расцветают на народной иконе Николая Чудотворца из коллекции нашего музея.  Житие святого повествует о том, как однажды среди страшной студеной зимы он, тогда молодой послушник, нес взятый в монастыре хлеб, чтобы накормить бедных, и был остановлен строгим настоятелем. И тогда хлеб превратился в розы – в знак того, что это доброе дело было угодно самому Господу. Розы на иконе Святителя Николая так нарядны и красивы! Иконописец мастерски стилизует эти непростые для изображения цветы.  Они - словно энергичные маленькие солнышки, раскинувшие свои листики-лучи. Такие бесхитростные цветы можно увидеть в украшении прялок, кухонной утвари, оконных ставней в крестьянских домах.

Художник начала XX века Михаил Николаевич Яковлев, тяготевший в своем творчестве к символизму и импрессионистической манере, тоже упрощает розы. Он пишет их короткими ударами жесткой щетинной кисти, краску наносит густо, пастозно. Мазок – один лепесток, мазок – другой, третий. Соцветия плотно сжаты и будто ждут первых солнечных лучей, чтобы раскрыться во всем своем великолепии. Как тут не вспомнить древнюю индийскую легенду, по которой именно в розе родилась самая красивая женщина на Земле – Лакшми? Прародитель вселенной Вишну, пролетая утром над распускающимся бутоном этого цветка, увидел ее, спящую в самой сердцевине. Он разбудил красавицу, поцеловав ее, и сделал своей супругой. С этой минуты Лакшми была провозглашена богиней красоты и любви, а роза - символом божественной тайны, которую она хранит под защитой острых шипов.

Святитель Николай Чудотворец. Фрагмент
  Святитель Николай Чудотворец. Фрагмент
   
 
 
 
Розы красные и белые
  Розы красные и белые. 1912
  М.Н. Яковлев
 
 
 

С прекрасной богиней любви связывали розу и греки. По словам Анакреона, роза родилась из белоснежной пены, покрывавшей тело Афродиты, когда та явилась из моря. Увидев этот цветок, очарованные боги обрызгали его нектаром, который и придал ему чудный аромат. Однако нектара бессмертия розе не было дано, и она осталась такой же смертной, как и все, что рождается на Земле. Представшую во всей девственной чистоте и прелести белую розу жрицы отнесли в храм Афродиты и украсили ею алтарь. И роза оставалась белой до тех пор, пока Афродиту не настигло горе. Узнав о смерти своего возлюбленного Адониса, она, не разбирая пути, кинулась в чащу леса, где лежало его тело. Она бежала через заросли роз, и острые шипы ранили нежные ноги богини. Капли крови Афродиты окрасили цветы в ярко-красный цвет.

Роза у греков – спутница радостных и печальных торжеств. Венками из белых роз, перевитых миртами, украшали невест. Лепестками белых роз усыпали путь возвращавшегося с войны победителя и его колесницу. Красными розами убирали тело и гробницы умерших. Их носили на голове и на груди в знак траура, как символ кратковременности нашей жизни, которая так же быстро увядает, как и этот душистый цветок.

Быть может, Михаил Яковлев, создавая свою картину, вспоминал древнегреческие обычаи: красных роз на его полотне гораздо больше, чем белых, как и печалей в жизни человека подчас больше, чем радостей.  Он написал удивительную картину – не натюрморт, не привычный пейзаж с плоскостью земли, дальним горизонтом и небом, а, скорее, портрет цветов.

Магнолия. 1914
  Магнолия. 1914
  Н.Н. Дубовской
 
 
 

Рядом с большим квадратным холстом М.Н. Яковлева в экспозиции Новосибирского художественного музея висит маленькая картина Николая Никаноровича Дубовского. Это настоящая жемчужина нашего собрания. Написанная нежными, переливчатыми красками, в резной изысканной раме, она всегда притягивает внимание зрителей. Николай Дубовской –  признанный мастер лирического пейзажа. Он любил изображать высокое светлое небо, широкое русское поле, привольный речной простор. Через тонкий колорит он умел передать настроение задумчивости, очарования родной природы средней полосы. Попав в 1910-х годах в Крым, он увидел другую Россию и был покорен сочной зеленью, синим  морем, голубыми горами и экзотическими растениями. Дубовской пишет крымские пейзажи, наполненные солнцем. Ликующие цвета дают почувствовать зрителю восторг художника перед южной природой. Тогда же появляется на свет и наш великолепный натюрморт. На нем так же, как и на картине Яковлева, изображены розы, но они призваны здесь лишь оттенить главную героиню – магнолию, роскошную, со сладко-пьянящим ароматом, с тяжелыми восковыми лепестками, символ жаркого юга.  Хрупкой фарфоровой вазе тяжело нести мощный цветок, магнолии словно тесно на небольшом холсте. Н.Н. Дубовской использует сложные цветовые сочетания: голубовато-серый и охру, черный, оранжевый, зеленовато-белый. Картина мерцает - действительно, как драгоценный морской жемчуг.

 
Пионы
  Пионы. 1955
  О.С. Малютина
 
 
 

Переливчатыми оттенками написаны полные жизни и движения лепестки пионов на картине Ольги Сергеевны Малютиной. При взгляде на этот чудесный натюрморт невольно вспоминается китайская сказка о садовнике Хо-Чи, страстном любителе пионов. Каких только пионов он ни разводил! Были у него белые, как лебеди, и бланжевые, как солнечный заход, темно- и светло-розовые, ярко- и темно-малиновые. Люди не уставали любоваться пионами Хо-Чи, и даже сам император Китая приезжал посмотреть на их цветение. Но  как-то мимо сада проходила группа юношей под предводительством Чанг-Эя, сына одного знатного человека. Увидев пионы, он бросился на них с палкой и начал ломать их и топтать ногами. И остальные последовали за ним.  Старик Хо-Чи плакал, умоляя оставить цветы в покое, но парни не слушали его и продолжали калечить дивные растения. Но вдруг поднялся сильный ветер, при порывах которого все цветы приподнялись и превратились в прекрасных молодых девушек, одетых в изумительные блестящие платья, подобные лепесткам пионов. Они молвили: «Мы - души цветов. Враги так любящего свои пионы Хо-Чи - наши враги. Соберем силы и вступим с ними в борьбу!»  Широкие рукава их платьев заколыхались, и поднялся такой страшный ураган, что небо стало черным и яркий день превратился в глубокую ночь. Подхваченные ветром товарищи Чанг-Эя ударялись о стволы деревьев, их кололи колючки, шипы и с такой силой хлестали сучья и ветви, что они едва выжили, а сам Чанг-Эй, подброшенный на громадную высоту, упал в ров с навозом и испустил дух. Так были наказаны хулиганы, не любившие цветов. А Хо-Чи терпеливо возродил свой пионовый сад, и тот стал краше прежнего.

Сирень и подрамник. 1953
  Сирень и подрамник. 1953
  П.П. Кончаловский
 
 
 

Окна мастерской Петра Петровича Кончаловского на любимой даче Бугры, что в Калужской области под Обнинском, тоже выходили в сад. Только сад был сиреневый. Простая и персидская, штамбовая и кустовая, белая и лиловая, редкие махровые сорта. Кончаловский страстно любил сирень и писал ее без устали, на протяжении многих лет, в десятках вариаций, в разных интерьерах, в корзинах и хрустальных вазах.  «Сирень и подрамник» – одна из лучших картин Новосибирского художественного музея. С большого холста на нас словно дышит сама весна – праздничная и победоносная, со свежими, яркими красками и запахами первой зелени и цветов.  Как и Ольга Малютина в своем натюрморте «Пионы», Кончаловский выбирает для цветов простой, скромный фон и неброские вазы. Бревенчатые стены дачной террасы, грубые доски стола, чистый холст вместо драпировок -  ничто не должно отвлекать зрителя от богатства и роскоши сирени.  Пышные ветви, кажется, еще хранят утреннюю росу в своей глубине. Художник не выписывает каждый цветок или лепесток, а смело бросает на полотно пастозные мазки лилового, розового, дымчато-голубого, изумрудно-зеленого. Но стоит отойти немного от картины – и эти беспорядочные движения кисти сливаются воедино, превращаясь на наших глазах в осязаемые, сочные, тяжелые гроздья сирени.

Закончить нашу небольшую прогулку по картинам, цветам и легендам, хотелось бы финалом китайской сказки: «Однажды, когда летним вечером старик Хо-Чи любовался цветами, с облаков раздался голос: «Тот, кто любит цветы, выращивает их, охраняет, увеличивает свое счастье и красоту мира. А тот, кто обходится с цветами дурно и уничтожает их, будет несчастен и подвергнется самым строгим наказаниям!»

Примечания


1 Автор атрибуции – главный научный сотрудник Новосибирского государственного художественного музея Александр Дмитриевич Клушин.
2 Здесь и далее использованы материалы книги: Золотницкий Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях. М. : Фирма «Т-Око», 1992. 358 с.