Уроки Шишкина

12 апреля 2011
С.П. Голикова
Сосновый лес. 1888
  Сосновый лес. 1888
  И.И. Шишкин
 
 
 

«Шишкин – это человек-школа». Став хрестоматийными, эти слова И.Н. Крамского остаются одним из наиболее точных и емких суждений о мастере, не утрачивая со временем смысловой наполненности и многозначности. Самое поверхностное их понимание связано с чрезвычайно важной ролью натурного этюда в творческой практике И.И. Шишкина.

Этюдная работа была основой художественного метода живописца, его постоянным и неисчерпаемым ученичеством у природы. Ежегодные летние поездки на этюды – на остров Валаам и в родную Елабугу, на станцию Сиверская и в Парголово под Петербургом, в Сестрорецк и Мери-Хови на Финском заливе – становились непременным правилом не только для самого Шишкина, но и для молодых художников, бравших у него уроки. С 1880-х годов Шишкин регулярно экспонировал свои этюды на различных выставках. Примечательно, что именно этюды, рисунки и гравюры, а не законченные живописные полотна художник избрал материалом персональной выставки 1891 года, подводившей итоги его сорокалетнего творческого пути.

В столь серьезном отношении к работе с натуры Шишкин не был одинок среди своих современников. В русском искусстве последней четверти XIX века происходило становление этюда как самостоятельной изобразительной формы, ценной и для художника, и для зрителя, позволявшей отражать непосредственные жизненные наблюдения и впечатления, свободнее и индивидуальнее использовать выразительные средства живописного языка. Самые существенные художественные открытия тех лет нередко совершались именно в этюдах. В таком контексте работы Шишкина предстают своеобразным явлением, обращенным больше к прошлому, чем к будущему изобразительного искусства, свидетельствующем о глубокой связи творчества художника со многими давними традициями русской живописи, об его особой чуткости к вопросам профессионального ремесла. Ярким примером этому служит этюд «Сосновый лес», хранящийся в Новосибирском художественном музее.

«Сосновый лес» исполнен в Шмецке – модном среди петербуржцев дачном поселке неподалеку от Нарвы, описанном Н.С. Лесковым в начале 1890-х годов в рассказе «Импровизаторы». Глухой, болотистый шмецкий лес, отделенный шоссейной дорогой от длинного прибрежного ряда сдающихся на лето домиков, очень нравился Шишкину. Здесь были созданы одни из лучших его этюдов 1880-х годов: «Лес (Шмецк близ Нарвы)», «Смешанный лес», пронизанные мягким, рассеянным солнечным светом, останавливающие внимание утонченностью безукоризненного рисунка. Принято считать, что образы шмецкого леса легли в основу самой популярной картины пейзажиста «Утро в сосновом лесу». В мае – июне 1888 года Шишкин сообщал художнику И.В. Волковскому о своих впечатлениях от природы Шмецка: «Лес здесь превосходный <…> у самой дачи я начал два больших этюда <…> Лес еловый, сосновый, осина, береза, липа. Болото – прелесть. Вот бы где писать «Бурелом» <…> Окрестности прекрасные, место живописное» 1. Пейзаж из новосибирского собрания отмечен той же датой, что и процитированное письмо – июнем 1888 года. Однако его мотив – уголок соснового леса на открытом песчаном грунте – существенно отличается от приведенного описания мест, соседствовавших с дачей художника, а также – от изображений смешанного леса с лежащими на болотистой земле стволами деревьев в упомянутых ранее шмецких этюдах. Наиболее вероятным может быть предположение о том, что эта работа написана во время обычных для Шишкина далеких пеших прогулок.

«Сосновый лес» принадлежит к числу тех произведений художника, в которых этюдная манера исполнения соединяется с продуманным построением, присущим скорее картинной форме, чем этюду. Такие пейзажи, стоящие на своеобразной неотчетливой грани между этюдом и традиционным законченным полотном, нередки в творчестве Шишкина 1880-х годов. В них со всей очевидностью реализуется умение живописца находить в натурных видах черты образной завершенности, пространственной конструктивности и устойчивости. Они вызывают в памяти многочисленные рассказы мемуаристов о том, с какой тщательностью Шишкин подходил к поиску наиболее выразительных точек зрения на избранные мотивы, с какой основательностью устраивал свои «лесные мастерские» на поляне или возле текущего в зарослях ручья. В этой зрелости первоначального замысла, делающей этюдную работу далекой от беглой импульсивности, заключено одно из определяющих свойств творческой индивидуальности художника.

В этюдах, подобных «Сосновому лесу», многократно поверяется реальностью, варьируется и оттачивается характерная для Шишкина схема композиции, обретающая художественную убедительность благодаря постоянному натурному опыту. Выработанными приемами живописец достигает ощущения приближенности пейзажа к смотрящему на него человеку. Срезая рамой изображения древесных крон, он подчеркивает высоту и стройность сосен – и вместе с тем устанавливает границу обычного человеческого взора, вносит в этюд ноту камерности. Замыкая дальний план обобщенно написанной стеной леса, художник усиливает присущее многим его работам качество интерьерности. Взгляд зрителя естественно вводится в лесной уголок тропинкой, начинающейся у самого края холста; постепенно уходит по ней вдаль; огибает первый план, следуя за мягким очертанием небольшой песчаной осыпи; поднимается вверх по сосновым стволам. При этом движение зрительских глаз направляется и поддерживается не только – и не столько – разнообразными деталями, отмечающими последовательную смену пространственных планов: соснами по бокам дорожки или молодыми деревцами у их подножий. Важными вехами для взгляда становятся легкие серые тени, скользящие по земле и сосновой коре; яркие солнечные пятна и темные участки на стволах; контрастно сопоставленные оттенки зеленой хвои и травы. Чередование освещенных и затененных планов помогает ясно почувствовать глубину пейзажного пространства.

В этой способности придать внутреннюю подвижность внешне статичному, уравновешенному изображению, в стремлении ненавязчиво, но уверенно организовать восприятие произведения проявляется характерная для Шишкина высокая культура диалога художника и зрителя, его тонкое понимание предназначенности живописи для неторопливого всматривания, длящегося во времени постижения.

Интерес Шишкина к передаче световоздушной среды, свойственный его живописной манере 1880-х годов, проявляется и в особенностях структуры этюда. В отличие от более ранних произведений художника, писавшихся преимущественно кроющими красками на плотных грунтах, красочный слой «Соснового леса» сравнительно тонок; на его светлых фрагментах, в основном – на изображении неба оставлены отдельные просветы грунта, не скрывающие в свою очередь фактуру среднезернистого холста. Общая легкость построения этюда в значительной мере определяет впечатление наполняющей его воздушной атмосферы.

В литературе, посвященной творчеству Шишкина, часто приводится его замечание о том, какая существенная роль в точном воспроизведении несхожих деталей пейзажа может отводиться правильному выбору кисти. «Каждый предмет требует своего инструмента, - писал мастер начинающему художнику И.А. Уткину, - для деревьев нужна более грубая и растрепанная кисть, для воды мягкие <…>» 2. В «Сосновом лесе» наглядно воплощается этот совет живописца: пышные хвойные ветви написаны растрепанной щетинной кистью; неровная поверхность древесной коры передана короткими мазками маленькой кисточки с характерными рельефными наплывами краски на их концах.

Произведения И.И. Шишкина способны стать подлинной школой, дающей не только уроки трудолюбия мастера и его верности натуре. Они показывают, каким плодотворным может быть внимательное освоение традиций и их претворение в индивидуальной манере художника. Они учат тому, насколько неотделим высокий художественный результат от уважения ко всем – порой прозаическим – элементам, составляющим работу живописца.

Примечания


1 И.И. Шишкин. Переписка. Дневник. Современники о художнике. – Л., 1978. – С. 165.
2 Там же. – С. 209.