Вид на Сузун. 1914
	Новосибирский государственный краеведческий музей

 

 

 

Иван Васильевич Крестьянинов (Крестьянников) (19.09.1859, слобода Мстера Вязниковского уезда Владимирской губернии – 10.01.1941, село Сузун, Новосибирская область) – иконописец, работавший в селе Сузунском в конце XIX – начале XX века. Он является единственным из мастеров Сузуна, известным по имени, хотя богатство иконописного наследия, которое специалисты сегодня называют сузунской иконой, свидетельствует о существовании здесь иконописного промысла и о том, что мастеров было значительно больше.

Имя И.В. Крестьянинова фигурирует во многих публикациях, посвященных сибирской иконе. Оно известно благодаря архивным изысканиям новосибирских и сузунских исследователей, их общению с потомками и односельчанами иконописца. До сих пор в биографии И.В. Крестьянинова много противоречий и белых пятен. Поиски документов, которые позволили бы составить более определенное представление о его жизни и творчестве, продолжаются до сегодняшнего дня.

Недавно найденные в Государственном архиве Владимирской области документы дали возможность установить дату и место рождения иконописца. Ранее считалось, что он родился в 1858 году, на основании справки о смерти от 11 января 1941 года из Сузунского районного бюро ЗАГС, где указывается его возраст [4, с. 92]. Сузунский иконописец родился в слободе Мстера Вязниковского уезда Владимирской губернии 19 сентября 1859 года (все даты до 14 февраля 1918 года даются по старому стилю). Об этом была сделана запись в метрической книге Троицкой единоверческой церкви, где также указано: «Родители: слободы Мстеры крестьянин Василий Крестьянинов и законная жена его Параскева Симеонова, православные» [16].

Рекламное объявление В.С. Крестьянинова в адресной и справочной книге «Москва – Сибирь». 1907

 

 

 

Этот документ свидетельствует о происхождении сузунского мастера из мстерских крестьянских иконописных династий. Широко известный род Крестьяниновых знаменит предпринимательской деятельностью в промысле изготовления икон, которым занималась большая часть жителей слободы Мстера. На рубеже XIX – XX веков в Мстере работали четыре брата: Яков, Василий, Семен и Федор Андреевичи Крестьяниновы [3, с. 94].

Старший из братьев, Яков Андреевич (1816 – 23.12.1889), был довольно заметной личностью в Мстере. В 1860 – 1870-е годы он был старостой Троицкого храма, благотворителем и жертвователем церквей. В 1911 году на его сыновей были официально зарегистрированы два предприятия: Иван Яковлевич (около 1838 – 06.12.1905) имел фолежное и ризочеканное, а Осип (Иосиф) Яковлевич (около 1852 – ?) – ризочеканное иконные заведения [3, с. 95; 15, №№ 3053, 3061].

Самыми удачливыми предпринимателями были Семен Андреевич (около 1828 – 11.07.1898) и его потомки. Его сын Василий Семенович унаследовал от отца крупнейшую во всей Мстере фабрику иконописного дела, существовавшую с 1859 года [3, с. 95; 8, стб. 126]. С 1901 года он открыл торговлю в Москве в Верхних торговых рядах [3, с. 96; 6, стб. 1222, 1244], а в 1913 году зарегистрировал в Москве торговый дом «В.С. Крестьянинов с сыновьями» [3, с. 96; 11, с. 607]. Братья Федор, Василий и Николай Васильевичи в предприятии были полными товарищами. Торговали они также в Нижнем Новгороде и Мстере [3, с. 96–97; 18, № 1702], участвовали в отечественных и международных торгово-промышленных выставках [3, с. 97; 8, стб. 126; 1, с 95; 5, с. 80].

Иконописный промысел был и у Федора Андреевича Крестьянинова (около 1840 – 23.07.1905). За его сыном Иваном Федоровичем (09.07.1872 – ?) в 1911 году числилось фолежное заведение [3, с. 95–96; 15, № 3052].

О деятельности в Мстере еще одного брата, Василия, являющегося отцом сузунского иконописца Ивана Васильевича Крестьянинова, ничего не известно. В метрической книге Троицкой единоверческой церкви имеются записи о рождении в его семье троих детей: сыновей Петра 5 августа 1857 года, Иоанна 19 сентября 1859 года и дочери Параскевы 27 октября 1862 года [16]. Запись о рождении дочери – последняя из относящихся к семье. Можно предположить, что после этой даты Василий Крестьянинов с семьей уехал из Мстеры [10].

Мстерские иконописцы при достижении успеха в деле часто открывали свои предприятия и мастерские в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде. Но кроме того известны случаи их появления в Сибири, в частности, в Томской губернии. Так, в Томск переселился мстерский иконописец Панкрышев [7], а позже свою иконописную мастерскую в Томске открыл и его ученик, мстерец Баранов (автор статьи благодарит за предоставленные сведения мстерского краеведа В.В. Борисова). Известно также, что мастера владимирских иконописных сел Мстеры, Палеха и Холуя возили иконы для продажи целыми возами по всей России, в том числе и в Сибирь. «Томские губернские ведомости» публиковали списки невостребованных в положенный срок грузов, перевозимых по Сибирской железной дороге. Неоднократно в таких публикациях фигурирует имя предпринимателя Мстеры В. Крестьянинова, племянника сузунского иконописца. В 1910–1916 годах иконы оказались в качестве неполученного товара в городах Томской губернии: Томске, Ново-Николаевске, Мариинске [3, с. 97–98; 13]. Эти примеры говорят о большом спросе на иконную продукцию в Сибири, который рос с переселенческим движением, о налаженном сбыте владимирских икон и примерах миграции иконописцев в места их наибольшей востребованности.

Дом В.С. Крестьянинова в Мстере. Открытка. Начало ХХ века

 

 

 

По всей видимости, один из братьев Крестьяниновых, Василий, также переселился в Томскую губернию. В посемейном именном списке села Сузунского Барнаульского уезда Томской губернии за 1910 год под номером 33 числится Крестьянинов Иван Васильевич и четверо его сыновей: Александр, Николай, Павел и младший Алексей, 1907 года рождения. Также указано, что глава семьи проживает в Сузуне сорок лет, является переселенцем из Покровской волости, род его занятий – иконописец [20, л. 105].

Учитывая правила составления данного документа, если в нем не указана губерния и уезд, значит, они не поменялись при переселении. В Томской губернии три Покровских волости, одна из них – как раз в Барнаульском уезде. По документу, в Сузуне И.В. Крестьянинов проживал примерно с 1870 года. Между последним упоминанием семьи в Мстере (1862) и датой переселения в Сузун есть период примерно в восемь лет, которые семья, видимо, прожила в Покровской волости Барнаульского уезда Томской губернии. Что же заставило потомственного мстерского иконописца выбрать местом жительства село Сузунское?

Иконописный промысел в Сузуне, работавший в XIX – начале XX века, появился в ответ на острую потребность в иконах для крестьянских домов юга Сибири, который с конца XVIII века оказался в русле переселенческого потока. Способствовало этому и открытие в 1764 году Сузунского медеплавильного завода, а через два года и Монетного двора, что создало постоянное движение крестьян окрестных сел, приписанных к заводу и работавших там в счет подушной подати несколько месяцев в году. Необходимые транспортные и торговые коммуникации обеспечивала также крупнейшая на юго-западе Сибири ярмарка, действовавшая в Сузуне с 1836 до 1920-х годов [14, с. 6–10]. Эти благоприятные обстоятельства создали условия сбыта иконной продукции не только местному населению, но и далеко за пределы Сузуна. В общих чертах ареал распространения икон сузунского письма повторяет торговые пути сузунской Никольской ярмарки. На основании комплекса документов архивного отдела Администрации Сузунского района Новосибирской области можно утверждать, что Сузун в начале XX века был не только крупнейшим промышленным и торговым, но и ремесленным центром [20, лл. 105, 113–121, 123, 129, 138–140, 167].

	И.В. Крестьянинов (Крестьянников) с семьей. Сузун. Начало ХХ века
	Сузунский краеведческий музей

 

 

 

Из списков переписи населения от 1 января 1910 года видно, что в Сузуне проживает 2302 лиц мужского пола. Из них 1515 человек подлежат наделу землей, еще 116 желают его получить, а 644 человек (это 270 хозяйств) не имеют надела и не изъявляют потребности в его получении. Это сплошь переселенцы (из 17 российских губерний), занимающиеся ремеслом. Указаны 35 специальностей или родов занятий, среди которых находим деревообработчиков (плотников, пильщиков и столяров), пимокатов и сапожников, колесников, шубников, гончаров, стекольщиков, дегтярей, кузнецов, бондарей и др. Именно в этом списке также обнаруживаем одного маляра с сыном и единственного иконописца И.В. Крестьянинова с сыновьями. В каждом домовладении указан только род занятий хозяина, что подразумевает семейственность ремесла. По сложившейся у мстерских иконописцев традиции, сыновья продолжали дело отца, обучаясь ему с детства. Если предположить, что иконописанием Иван Крестьянинов занимался до 1920-х годов, то в 1920 году у него было четыре помощника, младший из которых – 13-летний Алексей. А если мы учтем тот факт, что на момент переселения в Сузун самому Ивану Васильевичу было около 12 лет, станет понятно, что переехал он в составе семьи отца, где также был еще один сын Петр, 14 лет [16]. Таким образом, мы можем говорить о семи иконописцах в трех поколениях одной ветви семьи Крестьяниновых, работавших в Сибири.

Кроме того, у иконописца, как и у любого ремесленника, могли быть нанятые работники и ученики. В упомянутом документе перечисляются 92 хозяйства, специальность главы которых указана как «чернорабочий». За этим словом может скрываться факт того, что человек, не будучи обучен конкретной специальности, был наемным работником. Обязательно ли все эти люди нанимались на черные работы в крестьянские хозяйства или могли быть наняты хозяевами ремесленных мастерских, уверенно сказать нельзя. Во всяком случае, они указаны в списке ремесленников, в категории «лиц, не имеющих земельного надела и не претендующих на его получение», соответственно, имеющих другой род занятий и дохода.

Первыми исследователями сузунской иконы стали сотрудники Новосибирской картинной галереи (с 2004 года – Новосибирский государственный художественный музей), которые в 1968 году привезли из сузунской экспедиции большое количество икон местного письма. В 1983 году, по результатам исследования этих икон, была опубликована статья научного сотрудника музея Н.Г. Велижаниной [4]. Именно там и прозвучало впервые имя иконописца, причем, с ошибкой – Иван Васильевич Крестьянников. Неизвестно, работала ли Н.Г. Велижанина с архивами, но, скорее всего, она назвала имя иконописца так, как услышала его от родственников и односельчан, тогда еще живших в Сузуне. Точное написание его имени – Крестьянинов – установила в 2011 году сотрудница того же музея С.С. Остапенко при работе с архивными источниками [9]. Она отмечала, что в сузунском архиве из шести документов, где встречается эта фамилия, в пяти она приводится как Крестьянинов. Только однажды, в ведомости на выплату зарплаты за 1932 год, записано: «Крестьянников А.И., пожарный», но роспись в получении, сделанная каллиграфическим почерком, – «Крестьянинов». Такой почерк вряд ли свойственен чернорабочему и, возможно, выдает поставленную руку писца или рисовальщика. Эта запись относится к одному из сыновей Ивана Васильевича, Александру или Алексею [9, с. 197–198].

	Спас Вседержитель
	Новосибирский государственный художественный музей (из экспедиционных сборов, село Бедрино Сузунского района Новосибирской области, 1968). Икона атрибутирована Н.Г. Велижаниной как написанная И.В. Крестьянниковым

 

 

 

	Спас Вседержитель
	Частное собрание, Сузун Новосибирской области

 

 

 

В 1930-е годы в результате репрессий пострадали многие служители церкви. Не стали исключением и мастера иконного дела. Коснулись репрессии и мстерских предпринимателей Крестьяниновых. У Василия Семеновича и его сыновей Василия и Николая были отобраны дома в Мстере, национализированы производства. Николай Васильевич неоднократно подвергался тюремному заключению, Василий Васильевич в 1937 году был арестован в Москве и выслан в Казахстан [3, с. 99; 17, лл. 2, 8]. Иван Федорович Крестьянинов в 1930 году был арестован и осужден на три года высылки. Род его занятий, по документам на момент ареста, – изготовитель икон [3, с. 100; 2, с. 200].

С большой долей вероятности можно предположить, что сузунские Крестьяниновы постарались этой участи избежать. Об этом косвенно свидетельствуют сохранившиеся документы, в которых до 1930-х годов они – Крестьяниновы, затем встречается написание Крестьяниковы [21, лл. 47об.–48], а в поздних документах они уже Крестьянниковы, как в свидетельстве о смерти самого Ивана Васильевича (умер 10.01.1941, актовая запись от 11.01.1941) [4, с. 92]. В свидетельство о смерти, при отсутствии соответствующих документов, информация могла вноситься со слов родственников. В нем, кроме фамилии, указаны также другие ошибочные или ложные сведения о том, что умершему «исполнилось 82 года» (82 года ему исполнилось бы 19 сентября 1941 года), и названо время проживания в Сузуне, также 82 года (автор благодарит сотрудников Сузунского отдела ЗАГС за уточнения). Возможно, речь идет о писарских ошибках, но, скорее, о сознательном изменении фамилии и биографических сведений для сокрытия происхождения. В советские годы такие случаи были нередки.

Факт занятий иконописным ремеслом, казалось бы, скрыть невозможно, но занятие это можно прекратить. В документах Сузунской Вознесенской общины несколько раз встречается имя И.В. Крестьянинова. В списках верующих за 1925 год он указан как учредитель общины, в числе грамотных прихожан [9, с. 196; 19, лл. 4, 46, 63, 64]. Примечательно, что в этих списках в графе социальной принадлежности и рода занятий у И.В. Крестьянинова значится, как у подавляющего большинства, «чернорабочий», «крестьянин» или «бедняк» [9, с. 197; 19, лл. 4, 59], несмотря на воспоминания односельчан о семье Крестьянниковых, как одной из самых зажиточных.

Сведения родственников, записанные музейщиками в 1970 – 1980-х годах, этим выводам не противоречат. Внучки в детстве не знали, что их дед был иконописцем и не понимали, почему их дразнят в школе «богомазками». В семье ничего не сохранилось от прежнего занятия деда и его сыновей, в то же время у других сузунцев иконы местного письма – до сих пор не редкость. Одна из внучек, М.А. Медведева, вспоминала что уже в 1930-е годы икон дед не писал, в это время он работал пожарным и весовщиком на базаре [12, с. 30]. Она объясняла, что икон в семье нет, так как в военные годы они были выменяны на хлеб [14, с. 14]. У другой внучки, Н.А. Утенковой, сохранилась икона деда «Богоматерь Казанская», которую она показала Н.Г. Велижаниной. Опираясь на характерные почерковые признаки, Н.Г. Велижанина выделила группу икон, определенных ею как написанные Крестьянниковым [4, с. 90]. В более поздних исследованиях наблюдается практика атрибутирования известному сузунскому иконописцу всех более-менее мастеровитых икон, несмотря на явные различия в манере их исполнения.

Также потомки иконописца не знали происхождения и места переселения семьи, сообщая только, что дед был родом не из Сузуна и что он был грамотным, и сожалели, что иконописная фамилия в их семье не сохранилась, что тоже указывает на сознательное изменение фамилии, учитывая, что у иконописца было четверо сыновей.