Собрание благоприятных [цветов и растений]. 1723
	Лан Шинин (Джузеппе Кастильоне)

 

 

 

Первые контакты китайцев с западным искусством относятся к XVI – XVII векам и связаны с миссионерской деятельностью Ордена иезуитов. Общество Иисуса разрешало своим членам вести светский образ жизни, поэтому многие из них отправлялись в самые дальние уголки земного шара, занимались наукой и исполняли миссионерскую роль на самом высоком уровне – при дворах азиатских, африканских и южноамериканских правителей. Ко времени смерти основателя Ордена Игнатия де Лойолы в 1556 году число иезуитов составляло более тысячи.

Джузеппе Кастильоне был не первым католиком в Китае. До него, еще при династии Мин (1368 – 1644), основанием иезуитской миссии на Востоке занимались Франциск Ксаверий, Маттео Риччи, Микеле Руджери и многие другие. Минские, а затем и цинские правители в целом благосклонно принимали католических миссионеров и разрешали им проповедовать в обмен на знания в области точных наук. Многие из иезуитов отличались также и незаурядными художественными способностями и привнесли в китайскую живопись европейские традиции [3, р. 87].

Джузеппе Кастильоне родился в Милане в 1688 году. О его детстве ничего не известно, кроме того, что уже в раннем возрасте у мальчика пробудился интерес к искусству. В 1707 году девятнадцатилетний Кастильоне, присоединившийся к Ордену иезуитов, изучал живопись в Генуе. Свидетельством становления его таланта остались две настенные росписи этого периода, иллюстрирующие жизнь Святого Игнатия. Через два года Кастильоне отправили в Португалию, где он в течение четырех лет совершенствовал приобретенные живописные навыки, мастерски овладев принципами линейной перспективы и барочными приемами светотени.

4 мая 1714 года, в возрасте двадцати шести лет, Джузеппе Кастильоне был послан с миссией в Китай испанским отделением Общества Иисуса. Выбор пал на художника не случайно: император Канси (1654 – 1722) искал мастеров, умеющих геометрически правильно выстраивать видимый мир на живописных свитках, а также возводить сооружения для дворцовых парков [1, с. 2]. Через год пути, в августе 1715 года, корабль подошел к берегам южного порта Китая Макао, занятого в то время португальцами. Там Кастильоне изучал китайские обычаи и язык. В ноябре 1715 года иезуит, художник и гравер Маттео Рипа представил Кастильоне императору Канси.

Джузеппе Кастильоне взял китайское имя Лан Шинин (кит. 郎世寧) и, став придворным художником, остался в Китае навсегда. Он продолжал работать маслом, параллельно изучая традиционные мотивы и приемы китайской живописи. Пожилой император благоволил Кастильоне, и ему как единственному мастеру живописи маслом, работающему при императорской Академии, было разрешено набирать китайских учеников. Новая школа живописи получила название сяньфа (кит. 線法, «линейный метод»). Техника, созданная Кастильоне, объединяла западную традицию изображения с натуры и манеру китайского наброска тушью.

В 1722 году император Канси скончался, оставив трон своему четвертому сыну Юнчжэну (1678 – 1735). Кастильоне удалось выстроить хорошие отношения и с новым правителем. Произведения художника периода службы при дворе Канси не сохранились, наиболее ранние из известных его работ относятся ко времени правления Юнчжэна. Новый император и китайские придворные художники к этому времени уже имели достаточно хорошее представление о приемах светотени, которые использовались в европейской живописи. При Юнчжэне Кастильоне писал цветочные композиции, птиц и зверей в традиционной китайской манере, внося в них элементы своей школы. Ко времени правления императора Юнчжэна относятся такие его произведения как «Собрание благоприятных [цветов и растений]» (кит. 聚瑞圖, 1723) и «Благодатные злаки» (кит. 瑞谷圖, 1733). Первая работа была исполнена через восемь лет после прибытия художника в Китай. Изображенная на ней ваза, покрытая глазурью, написана в реалистической манере, с передачей светотеневых градаций. Двойные коробочки лотоса и колосья в букете символизируют благоденствие и изобилие. Исследователи цинских императорских коллекций нашли в запасниках несколько вариантов подобных ваз, которые, вероятно, могли быть использованы художником в качестве натуры [2]. Мотив второй композиции связан с традиционным участием Сына Неба в ритуале поклонения земле, во время которого он собственноручно вспахивал первую борозду. В начале правления Юнчжэна в Китае был собран большой урожай зерновых, воспринятый как счастливое предзнаменование. Император повелел Лан Шинину создать живописное произведение в честь этого, и Кастильоне изобразил на свитке пять колосьев риса.

	Мирное послание весны Середина XVIII века
	Лан Шинин (Джузеппе Кастильоне)

 

 

 

На втором году своего правления император Юнчжэн начал масштабное расширение дворцового комплекса Юаньминъюань (кит. 圓明園,«Сад совершенной ясности»), что позволило Кастильоне применить на практике свои архитектурные познания. Он продолжил работу над постройками в европейском стиле и после смерти императора, при его преемнике, однако, к сожалению, до настоящего времени сохранилась только небольшая их часть, так как Юаньминъюань был сожжен в 1860 году англо-французскими войсками. Известно, что художник хотел создать пространство, открытое изнутри в бесконечность, как будто стен и потолка не существует. Иллюзия и игра со светом и тенью производили большое впечатление. Безусловно, это было важно не только для Кастильоне-художника, но и для Кастильоне-миссионера. Всего в это время в Пекине существовало четыре католических церкви, которые представляли собою не только религиозные учреждения, но и центры науки и искусств. Шедевром иезуитского искусства была церковь Наньтан – изначально небольшая часовня, построенная Маттео Риччи и реконструированная Иоганном-Адамом Шалль фон Беллем, немецким астрономом и миссионером. Для этой церкви Кастильоне написал две картины и две фрески. Они были исполнены с учетом линейной перспективы, оптических изменений цвета и формы, создававших впечатление трехмерности. Особый эффект достигался при помощи приема квадратуры – декоративной росписи, тщательно маскирующей границы между настоящими и воображаемыми архитектурными формами [4]. Это было торжество объединения науки и искусства на службе религии.

Наибольшего расцвета деятельность европейского мастера достигла при следующем императоре Цяньлуне (1711 – 1799), известном своим исключительным вкусом и любовью к искусству. При правителях Канси и Юнчжэне Кастильоне писал цветы и животных, но никогда не изображал людей. С новым императором художник был действительно очень близок: темами его творчества стали не только официальные портреты, но и сцены приватной придворной жизни.

Например, композиция «Мирное послание весны» (кит. 平安春信圖) изображает Цяньлуна с его отцом, Юнчжэном, на прогулке. Она обращает на себя внимание прежде всего тем, насколько неофициально выглядят император и принц, показанные в момент личной беседы. Цяньлун собственноручно начертал на свитке стихотворение, подписав, что художник запечатлел его в юности. Это произведение является примером сочетания европейских и китайских художественных традиций. В нем использована линейная перспектива, переданы тени на предметах – но на фигурах императора и его сына тени отсутствуют: считалось, что они «очерняют» правителя.

Творчество Кастильоне отражало вкусы и предпочтения молодого императора. При его правлении художник создал свои лучшие работы – многочисленные изображения императорских скакунов, произведения в традиционных жанрах «цветы и птицы», «пух и перо» с использованием европейских техник, парадные портреты и исторические сюжеты.

Лан Шинин писал портреты не только представителей маньчжурской аристократии, его кисти принадлежат сцены из жизни казахов, монголов, уйгуров и других народов. Император Цяньлун проводил достаточно мягкую политику в отношении завоеванных народов Западного края, не пытаясь принудить их к отказу от собственной идентичности и этнической культуры, благодаря чему Джузеппе Кастильоне не имел никаких запретов на изображение особенностей их нарядов, причесок, украшений, сцен религиозного культа, бытовых привычек. Так, например, в 1754 году после долгих лет войны цинской власти покорились вожди Ойратского ханства (территории современных Синьцзяна, России, Казахстана и Западной Монголии). Император Цяньлун по этому случаю решил устроить торжественную церемонию в летней резиденции на нагорье Жэхэ (город Чэндэ). Шестидесятилетний Кастильоне вместе с другими европейскими художниками, Жаном-Дени Аттире и Игнатиусом Зихельбартом, отправился в Чэндэ, где они написали маслом немало портретов монгольских вождей.

Примером изображения иноверцев может послужить работа Кастильоне «Казахи преподносят лошадей» (кит. 哈薩克貢馬圖). Лан Шинин делит ее композицию на две части: император Цяньлун в окружении маньчжурских придворных с одной стороны и три казахских посланника, предлагающие лошадей, с другой. Эти две части разделены не только в пространстве: различия подчеркнуты и особенностями фона, и дополнительными атрибутами. Справа изображен император, сидящий на резном стуле, за которым находится изящный экран с пейзажем. Вдалеке видны помещения с прорисованным убранством. Цяньлун сидит уверенно, смотрит прямо вперед. По левую сторону от него стоят двое слуг, по правую трое. Один из слуг держит чайник, а другой – лук и колчан со стрелами. Рядом же с казахами пространство пустое, здесь показаны только два маньчжура, которые, возможно, переводят речи послов императору. Инородцы одеты в красные конические шапки с мехом и простые халаты. В отличие от маньчжур они не подпоясаны, изображены в подобострастных, неуверенных позах. Рядом с ними стоят три большие, крепкие лошади характерной среднеазиатской породы.

Принято считать, что именно кисти Джузеппе Кастильоне принадлежат несколько изображений уйгурской наложницы императора Цяньлуна Сян Фэй или Жун Фэй (кит. 香妃/容妃). Одно из них – «Император Цяньлун и его наложница преследуют оленя на охоте» (кит. 乾隆帝及妃威弧獲鹿圖). Император, верхом на коне, пускает стрелу в оленя, а Сян Фэй, тоже верхом, внимательно наблюдает за ним и подает ему другую стрелу. Цяньлун предстает в расцвете сил, а наложница – молодой и красивой, с фарфоровой кожей и легкой умиротворенной улыбкой. Искусно переданная посадка наездников на статных среднеазиатских скакунах позволяет ощутить скорость их движения. Сян Фэй облачена в сложный костюм, в котором акцентированы серьги и треугольное ожерелье с красными нитями, напоминающее тумар – уйгурский амулет, в который зашивают листик со строками из Корана. Ее волосы заплетены в косы, традиционную прическу уйгурских женщин. Подобное плетение кос не встречается на портретах маньчжурских или ханьских женщин середины и конца династии Цин. Ноги Сян Фэй закрыты полами одежды, так как мусульманка не могла показывать их. Художник подчеркивает, как уверенно чувствует себя уйгурская женщина в седле. Ее лошадь ничуть не меньше императорской. Что касается изображения Цяньлуна, то Кастильоне не забывает даже о кольце на его большом пальце, которое изначально предназначалось для маньчжурских лучников, но стало важным атрибутом аристократов, демонстрирующих свое происхождение. Таким образом, жизнь императора в работах Лан Шинина, в соответствии с европейской традицией, показана с размахом и особой динамикой, а также с большим вниманием к деталям.

Император очень ценил итальянского мастера и по случаю его семидесятилетия устроил масштабную церемонию, щедро одарив художника. 16 июля 1766 года, за три дня до семьдесят восьмого дня своего рождения, Кастильоне скончался в Пекине. Его похоронили за городом, на кладбище европейских иезуитов.

Джузеппе Кастильоне большую часть своей жизни посвятил вере и служению китайским императорам. Он оказал огромное влияние на развитие живописи и архитектуры Китая цинского периода. Художник никогда не оставлял своих опытов с традиционными стилями китайского искусства. Лан Шинин жил в гармонии с окружающим миром и искусством, сумев, будучи иностранцем, завоевать расположение трех маньчжурских правителей. Он также принимал активное участие в написании теоретических трудов по искусству, и при его содействии были переведены на китайский язык несколько книг, посвященных европейской архитектуре (например, «Перспектива живописцев и архитекторов» Андреа дель Поццо). Как художник и миссионер Кастильоне выступил в роли культурного посредника между двумя цивилизациями, и синтез традиционных приемов разных школ позволил ему создать свой собственный уникальный стиль.